Новости

Книги известного американского публициста Эдди Шервуда, «Россия сегодня: чему мы можем у нее научиться?», «Вызов России» включены в современные исследования экономистов, изучающих успешный мировой опыт с целью построения новых моделей развития.

Александр Сергеевич Галушка в своей научной работе «Кристалл роста» ссылается на труды Эдди Шервуда, который несколько раз приезжал в Советскую Россию и на основе своих личных наблюдений признавал успехи молодого государства в деле преобразования народного хозяйства. Именно Эдди Шервуд называл эти преобразования одним из величайших экспериментов в мире.

В книге под названием «Россия сегодня: чему мы можем у нее научиться?» (Оригинальное название: Russia today; what can we learn from it? by Sherwood Eddy - Farrar & Rinehart, Incorporated, 1934) есть фрагмент, где Эдди Шервуд пишет о своих впечатлениях об Ирской коммуне.

***

Перевод с английского

Путешествуя по деревням, мы обнаружили, что на самом высоком уровне находятся коммуны, где все общее.

Типичной из них была коммуна им. Ленина, где мы останавливались раньше на три дня, а теперь вернулись как к старым друзьям, чтобы посмотреть, как у них дела. Коммуна была основана десять лет назад примерно пятьюдесятью крестьянами, которые в отчаянии покинули Россию, эмигрировали в Америку и заработали там деньги в качестве промышленных рабочих. После революции, полагая, что у них может появиться шанс начать новую жизнь на родине, они объединили свои заработки и, накопив около 30 000 долларов, приобрели оборудование и расходные материалы и вернулись в Советскую Россию. Им выделили землю из имения Оболенских, которое, к сожалению, плохо управлялось в царские времена. Отсутствующий землевладелец жил в роскоши в Москве или на своей вилле в Италии, в то время как крестьяне в поместье, которым недоплачивали и которые жили в нищете, были вынуждены платить дань всеми возможными копейками, которые только можно было выжать из них.

Когда мы прибыли на железнодорожную станцию, чтобы посетить коммуну им. Ленина, нас встретили не фермерские повозки с сеном, а мощный грузовик российского производства, который взял на борт всю нашу компанию. Мы спали на скамьях, покрытых одеялами, в их развлекательном зале или под открытым небом в огромных стогах соломы длиной в сто футов, которые ежедневно вырастали рядом с их работающими молотилками. Мы разделили богатый фермерский стол с хорошим хлебом, испеченным из муки собственного производства, маслом, молоком и сливками, сыром, мясом, вкусным супом, овощами и фруктами. В изобилии были выращены картофель, помидоры и вишня из их собственных образцовых садов. На вкус иностранца, блюда были вкуснее, чем в любом отеле Москвы.

Рабочие показались нам интеллигентными и дружелюбными; их уже нельзя было назвать “крестьянами”. Они были совсем не похожи на простых деревенских жителей с оставшихся поблизости индивидуальных ферм. Десятка два человек свободно и непринужденно разговаривали с нами по-английски. Они научились этому за годы, проведенные в Америке. Некоторые, особенно из числа молодежи, хотели бы вернуться к относительному достатку и более высокому материальному уровню жизни в Соединенных Штатах. Но большинство считало это возвращением к злачным местам капитализма. Вместо этого они должны продвигаться вперед через пустыню, чтобы вступить во владение своей землей обетованной.

В первую ночь в коммуне, после утомительного дня прогулок по окрестным деревням, мы расспросили членов коммуны, избранный ими совет, или комитет по управлению, и молодежь коммуны об их экономической, социальной и политической жизни. На вторую ночь нашего пребывания они попросили о встрече, чтобы расспросить нас об условиях в Америке: сколько у нас было безработных? Что мы делали для них? Какие у нас были перспективы ликвидации безработицы, как это уже сделали они? Какие средства мы использовали, чтобы выбраться из депрессии? Кем был мистер Что Рузвельт собирается предпринять в отношении банкиров? Законно ли мистер Морган заработал свои деньги на Уолл-стрит? Собираемся ли мы конфисковать неправедно нажитое имущество наших банкиров или позволим им продолжать спекулировать? Каково нынешнее состояние нашего сельского хозяйства и промышленности? Насколько мы стали жертвами капиталистической прессы? Можем ли мы лояльными, эволюционными методами построить в Америке новый общественный строй без революции? И т. д., и т. п.

Были и другие вопросы, которые вертелись у них на языке, но они были слишком тактичны или вежливы, чтобы задать нам как гостям. Они задавали их по отдельности или группами, когда были свободны и чувствовали, что могут быть откровенны: “Почему вы линчуете негров в Америке и почему отказываете им в экономической справедливости и равном обращении? Что вы собираетесь делать с неграми на процессе в Скоттсборо? Что вы сделали с Сакко и Ванцетти, с Муни и Биллингсом? Почему ваша капиталистическая система приводит к огромному богатству немногих и безработице, бедности и трущобам для очень многих? Почему вы беспомощные жертвы повторяющихся циклических депрессий, которые, по словам Маркса, приведут к окончательному распаду и краху капитализма? Даете ли вы равную справедливость всем или сможете ли вы когда-нибудь добиться этого в условиях капитализма? Почему капиталистические страны так недружелюбно относятся к Советскому Союзу и будут ли они вторгаться в нашу страну или снова попытаются вмешаться?” И т.д., и т.п.

У нас было одно собрание, на котором мы задавали вопросы всей коммуне, другое - комсомольцам, прибывшим с полей в полдень, и еще одно - группам и отдельным лицам. Пока я пишу, передо мной лежит расшифровка отчетов из их бухгалтерских книг. За десятилетие число членов коммуны выросло с 59 до 586. У них есть 1654 гектара, или около 4000 акров земли, с собственной мельницей, литейным цехом, лесопилкой, фруктовыми садами, молочной, сыроваренной фабрикой и т.д. Их капитальные вложения составляют 972 168 рублей. У них были хорошие урожаи пшеницы, ржи, овса, овощей и семян подсолнечника, которые в среднем на душу населения составляли от полутора до двух раз больше, чем у местных крестьян-единоличников. После продажи за год у них осталось 89 лошадей, 450 голов крупного рогатого скота, 700 овец и 879 свиней.

Коммуна не платит налогов правительству, но вместо этого обязана продавать ему около четверти зерна по номинальной цене, которая намного ниже, чем можно получить на открытом рынке. У них все еще не хватает необходимой техники, и они спросили, можем ли мы достать им трактор или грузовик из Америки. Каждый год они увеличивают свои производственные мощности, счет операций с капиталом и личный доход. У них есть личные счета, но они невелики. За исключением увеличения производственных мощностей и счета операций с капиталом, они зарабатывают лишь на жизнь, хотя их уровень жизни постоянно растет. У них нет ни необходимости, ни возможности, ни стремления к личной выгоде и приобретению чего-то нового. У них развиты социальная защита и социальное приобретение, а не индивидуальное, но их общественная жизнь действительно богата.

На ясли, детский сад и школы было приятно смотреть. Мы снимали на кинопленку, как поют и танцуют дети и комсомольцы. Каждый вечер было одно удовольствие наблюдать за танцами молодежи под музыку на лужайке при лунном свете. Это было не так шумно, как на одном из наших западных кукурузных гуляний, но гораздо более грациозно и красиво. В танце, драматургии и музыке, пожалуй, ни один крестьянин в мире не превзойдет их. И их отдых находится на более высоком уровне, чем утонченные танцы или джаз в городах Америки. Молодые люди кажутся менее развитыми в индивидуальном плане, чем их ровесники в фермерских сообществах Соединенных Штатов или Англии, но в своей социальной жизни они гораздо более серьезны, полны энтузиазма, полны надежд и готовы к сотрудничеству. Сельский житель Запада часто хочет отправиться в город на поиски счастья. Эти молодые люди из России, работающие на успешных фермах, являются энергичной социальной единицей и чувствуют, что строят новый мир. Это не просто новая страна, но и новый социальный порядок для трудящихся всего мира, к которому они сознательно стремятся.

У коммунаров есть своя библиотека на русском и английском языках, читальный зал с периодическими изданиями и газетами, радио и образовательный кинотеатр. Зимой все они занимаются по вечерам с пяти до десяти часов вечера, и у них есть свои народные школы, как в Дании. Нравственная жизнь молодых людей сочетает в себе большую степень личной свободы с довольно строгой самодисциплиной, навязываемой комсомольцами. Практически все их браки регистрируются, в то время как в городе - только около половины. Водка в коммуне запрещена. Ее можно достать только в индивидуальном порядке в далеком городе.

Члены организации объединены в демократический орган самоуправления с почти полной автономией, практически без вмешательства Москвы или районного центра. Каждые три года они избирают свой совет или руководящий комитет из пяти членов. Коммунистическая ячейка выдвигает троих, а общее собрание избирает двух других членов. Из 586 членов коммуны 135 являются членами партии и комсомола. В их число входят все лучшие члены.  Здесь нет такой строгой дисциплины, таких неумолимых чисток, такого жертвенного служения и почета, как в городе, но партия дает руководство и идеалы для всего коллектива.

Когда я наблюдал за повседневной жизнью этих людей — а некоторые из них почти мои старые друзья, с которыми я знаком уже несколько лет, — мне казалось, что в целом им, русским, здесь живется лучше, чем в Америке, будь то фермеры или иностранные промышленные рабочие. Конечно, они получают меньшую заработную плату в денежном выражении и лишены многих материальных удобств механизированных ферм Запада, хотя у них есть собственные электростанции, тракторы, молотилки, радио, кинотеатры и современные прачечные и душевые кабины, но их социальная жизнь богаче, свободнее и более кооперативная, чем это было бы на Западе в англосаксонских странах. В то время как мы на Западе научились жить индивидуально, они учатся жить коллективно. Мы живем за счет конкуренции, они - за счет сотрудничества. Мы развиваем личность, они строят новый общественный порядок. Каждому есть чему поучиться у другого.

В сельской местности мы обнаружили меньше догматизма и антирелигиозного рвения и больше терпимости, чем в городе. У крестьян, живущих на личных фермах, у которых в избах все еще висели иконы, религия была предметом интереса или глубокой озабоченности. Не так обстояло дело с молодыми коммунистами. По крайней мере, до настоящего времени они были более чем заняты построением серьезного, нравственного, светского общественного порядка. Возможно, в будущем, по мере роста терпимости и свободы, у них возникнет потребность в других ценностях. Однако в целом их жизнь находится на гораздо более высоком уровне, чем у окружающих их суеверных крестьян-единоличников.

Материал подготовили:
Независимый исследователь Р.Н. Ирский
Куратор инициативной группы Г.Л. Леденева